Ночь и день четвертый

Уже к вечеру стало понятно, как прекрасна "горняшка". Все мы, кто впервые оказался на этой высоте попали под удар горной болезни.
Горная боле́знь, (разновидность высотной гипоксии) — болезненное состояние, вызванное недостатком кислорода, физическим утомлением, охлаждением, обезвоживанием организма и ультрафиолетовым излучением...
Выражаясь обычным языком, состояние было таким, словно вчера жутко перебрал, а сегодня тебе дали еще и доской по башке. И только спасительный цитрамон облегчал тяжкую участь начинающих покорителей.
Но утром, не смотря на всеобщий "разрыв" гора подарила нам чудо в виде отличной погоды и красочного вида, от которого просто "сносило крышу"...

После спартанского завтрака (чувство мнимой сытости не покидало меня до самого спуска), начались ледовые занятия. Первым делом нам предстояло научиться ходитьв кошках по льду и уметь задержать свое тело при срыве на склоне.

Я видел много льда, но чтобы столько и в таком состоянии. Уже на подступах к Скалам Пастухова пере тобой открывается одни громадный каток, покрытый зеркальной массой с твердостью стали. и если бы не кошки - лететь бы до самого низа, если раньше не сотрешься. Кое-как освоив передвижения по, казалось бы, не проходимому льду, начали зарубываться. Все просто: падаешь на "пятую точку", переворачиваешься лицом вниз и "хрясь" ледорубом. Но при этом ты летишь вниз, постепенно набирая скорость, поэтому терять времени нельзя, да и с верным спутником альпинистов нужно быть осторожно. Я, к примеру, получил в лицо. инструмент спружинил от твердой поверхности и поцеловал меня как раз в верхнюю губу, оставив свою, хоть и небольшую, память об Эльбрусе на оставшиеся годы.
О том, что со склоном шутить нельзя, мы лишний раз убедились на примере польских коллег. Один деятель, выйдя на лед без кошек, "пошел" вниз, да так красиво. Стоявший рядом Сергей Ковалев, только и сказал: вы выдели, дол-бо-ёб!!!" Правда, поляка спасли камни. Приближаясь к ним он стал старательно раздвигать ноги и удачно прицелившись, (больно наверное) все же обхватил один из них своим причинным место. И только потом! он стал лихорадочно одевать кошки.
Такие вот, веселые горки.